Произведение русских классиков

МИНИСТЕРСТВО ВЫСШЕГО И СРЕДНЕГО
СПЕЦИАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН
НАМАНГАНСКИЙ ИНСТИТУТ ИНЖЕНЕРНЫХ ТЕХНОЛОГИЙ
РЕФЕРАТ
По предмету: « Русский язык »
На тему: « Произведение русских классиков »
Выполнил (а): Абдулматов Отабек
Группа: 20
Направление: Экономика
Принял (а): Камалова. К
Наманган - 2021 г.
План:
1. Введение
2. Судьба наследия русской классической литературы
3. Современный взгляд на классику
Заключение:
Использованная литература:

Введение
Сегодня все больше говорят о возрождении классики в современных театрах. Около 80% всех театральных постановок – классические пьесы. Молодые драматурги связывают эту ситуацию с нежеланием театров делиться частью прибыли. Пушкину, Чехову или Гоголю не нужно выплачивать авторские гонорары. Не будут они, и вмешиваться в работу режиссера.

Но только ли в этом причина? Или быть может современному зрителю необходимо вновь взглянуть в прошлое, чтобы лучше разобраться в настоящем. В конце концов, классика на то и классика, что в ней затрагиваются темы, не потерявшие своей актуальности, и по сей день, и вопросы, ответы на которые человечество будет искать еще очень долго.
И так ли хорошо то, что сегодня русское классическое произведение осталось один на один с постоянно изменяющимся миром и режиссером, постоянно стремящимся актуализировать пьесу, дабы добиться ее резонансного звучания.
Цель моего исследования определить место русской классической литературы на современной сцене.

Судьба наследия

Мировое значение русской классической литературы и драматургии сегодня общепризнано. Наша национальная духовная сокровищница стала общечеловеческим достоянием, она служила и служит великому делу облагораживания людей.
И именно отечественная классика являлась объектом яростных атак на протяжении всего XX столетия. Она не давала покоя модернистам начала века, которые снижали все высокое в искусстве до уровня эстетского индивидуализма, растворяя нравственное содержание в своих художнических капризах. Параллельно усиливалась, захватывая все новые пространства, экспансия футуристов, призывавших сбросить Пушкина, Чехова, Толстого и других классиков с «парохода современности». Цинично глумились над наследием разномастные нигилисты 1920-х годов («классика дыбом»!), гипертрофированным «классовым подходом» его добивали деятели вульгарно-социологического толка, сохранившие живучесть по сей день. Умертвляли классику талмудисты «социалистического реализма», ортодоксы и догматики безликой иллюстративности и натуралистического правдоподобия.

С конца 1960-х годов наращивала свою силу еще одна волна наступления – с очевидным русофобским оттенком: классика служила поводом извратить ее идеалы и ценности, унизить человека…
Это показывает, как трудно было пробиваться главной, корневой традиции, — ее достижения обретались в атмосфере ожесточенной полемики, в острой борьбе с нигилизмом. Произвол в истолкованиях нередко прикрывался необходимостью «осовременивания» предлагаемого зрителю произведения. Иногда пьесы уродовались до неузнаваемости. Не случайно один из участников дискуссии 1970-х годов о литературной классике с тревогой говорил о ее судьбе в сфере зрелищных искусств: «Классические литературные произведения, веками представлявшиеся венцом писательского труда, все очевидней наделяются презумпцией незавершенности». Некоторые деятели театра и литературы готовы просто перешагнуть через проблему, считая ее надуманной. Вступив в полемику «Классика: границы и безграничность» (1976), драматург Виктор Розов утверждал: «Вопрос, как надо ставить классическую пьесу,— пустой, никто не знает».
Взаимодействие новаторства и традиции
Конечно, споры о классическом наследии — это всегда еще и споры о реализме, о духовных и этических ценностях, которые за ним стоят. Это еще и проблема взаимодействия новаторства и традиции, вопрос о канонических основах национальной культуры.
Едва ли не все наиболее важные аспекты взаимоотношений театра и классики сводятся, в конечном счете, к проблеме актуализации. Спор о том, как, сохраняя верность автору давней пьесы, достичь вместе с тем современного резонанса спектакля, неисчерпаем, как неисчерпаема и сама быстротекущая, вечно обновляющаяся действительность. Но теоретическое осмысление и обобщение практики способны ввести, его в берега обоснованных, твердых критериев.
Роль внешних, форм, законов эстетических здесь более опосредовала, чем об этом подчас думают. В критике не раз обращалось внимание на то, как мешает делу стремление придать большее значение мере стилизации или натуральности, чем художественной концепции. Содержательность и художественность спектакля не всегда обусловлены полнотой исторической и бытовой конкретности. Здесь уместно напомнить слова А. Н. Островского: «Но с чем верно художественное исполнение, с чем имеет оно точное сходство? Конечно, не с голой обыденной действительностью». Неплодотворно фетишизировать житейскую достоверность и скрупулезность исторических деталей, игнорируя суть спектакля. Как было замечено критикой, слова «обновление», «новаторство» далеко не всегда на подмостках

имели вид новшества. Иногда старую пьесу играли, ничего не модернизируя, и это поражало новизной. Примером может служить недавняя постановка спектакля О. Ефремова «Чайка» во МХАТе. «Постановка главной пьесы главного театра страны (а именно таков статус «Чайки» во МХАТе, кто бы ее ни поставил) не дала консерваторам ни одного повода для обид. В спектакле бережно сохранен и легко узнаваем изящный рисунок пьесы. Сегодня, когда нынешние чеховские постановки условно делят на две группы: радикально новое прочтение и реставрация, косметический ремонт исторического здания, мхатовскую «Чайку» можно отнести к последней и вполне назвать премьерной. Эта постановка являет собой удачный пример того, как и нужно обновлять классику в академических стенах. Нигде не оскорбляя зрительских чувств, не обманывая их ожиданий, а если и навевая временами скуку, то только на критиков.»

Современный взгляд на классику
Споры о современном театральном движении, о классическом наследии снова и снова ставят вопрос о доверии художника реализму, о принятии самого мира как неистощимого источника новизны искусства. Конечно, диалектика соотношений между изображением и его реальным объектом отнюдь не прямолинейна. Здесь многое диктуется характером условности того или иного вида искусства, жанром, стилевой доминантой. Философской основой реализма остаются принципы, сформированные в недрах отече­твенной классической культуры. По словам Пушкина (записанным А. О. Смирновой), «выдумать форму нельзя, ее надо взять из того, что существует». Реалистическое изображение жизни предполагает соответствие не только ее сути, но и сообразность (что не исключает приемов гиперболизации, фантазии и т. п.) ее естественному лику, ее чувственным формам, соприродным органическому бытию (и быту!) человека. Это в особенности относится к театральному искусству, в центре которого — реальная, живая личность: актер. Сторонники «безбытных» спектаклей нередко толкают искусство к абстракции, выхолащивая из него нравственный заряд и национальную самобытность. Проповедники «открытой сцены», «пустого пространства», «театра-арены» обычно облекают свои призывы в форму глубокомысленных концепций.
Идеологи и практики «безбытной» классики, сдвигая изображаемую жизнь с места, лишая ее защитных оболочек, внешних, бытовых форм, делали ее легкодоступной присвоению и разрушению. Надо сразу отметить, что такого рода эстетические репетиции — отнюдь не безобидные художественные шалости. От живого быта к мертвому пространству — обычная метаморфоза на сценической площадке при таком подходе. Разве не очевидны глубокая связь внешних форм и их содержания, быта и материализованных в нем представлений. Живая эстетика повседневности — обычаи, моды, обряды, формы быта и одежды,— органически обусловлены внутренним миром людей, их культурой, психологией, национальными традициями. Все это, по выражению русского мыслителя К. Н. Леонтьева, пластические символы идеалов, внутри человека созревших или готовых созреть. Деформация образов, разрушение или искажение бытия обычно продиктованы не только враждебностью к нему как таковому, но и неприятием «пластических символов идеалов». Поиски «небытия» нередко обусловлены также демоническими тенденциями, иррационализмом, мизантропией, характерными, например, для декадентства.

Дух человеческий, природа, народ, общество сами способностью движения и развития. В этом и заключены предпосылки многообразия форм художественного реализма! Особая сила русской классической драмы в том, что она дает надежную опору реалистической эстетике театра. На это обстоятельство в свое время настойчиво обращал внимание Вл. И. Немирович-Данченко: «Не надо забывать, что именно наше русское искусство обладает всеми качествами настоящего высокого и глубокого реализма — чертами, которые не могут охватить ни французская декламационность, ни немецкая напыщенность,— это самая глубокая простота... Это, может быть, самая глубокая и основная черта русского искусства... На этой простоте базируются самые лучшие наши актеры». Натужность, искусственность, придуманность формы, любой эстетический перебор чреваты потерей психологической достоверности. Они опасны выхолащиванием или извращением духовных ценностей, подменой задач идейных формально-эстетическими.

Заключение
Судьба русского театра всегда была тесно связана с русской классической литературой. Ее большой мир помогал раздвигать идейные горизонты сцены. Классика потому и классика, что продолжает оставаться живой основой нашего нравственно-художественного сознания. В ней сильна та духовная самодостаточность, которая отличает произведения гениев. И потому здесь попытки изменить, дописать, переделать часто означают обеднить, упростить, изуродовать. Не потому ли Александр Блок требовал подходить к классикам «с непокрытой головой».
Русскую классику необходимо вернуть на сцену нашего театра. Как часть культурного наследия, классический репертуар — опора духовного развития и патриотического самосознания народа. Беречь и развивать классическую традицию — наш общий долг.

Список использованной литературы

www.sovremennik.ru
www.theatre.ru
www.mxat.ru
www.tonnel.ru
www.alexandrinsky.ru
www.taganka.theatre.ru