Глава Жанр слова в Древнеруской литературе жанр слова Древнеруской литературы Глава Историческая основа и образная система

Глава 1. Жанр слова
1.1 Жанр слова
«Слово» родственно думам и причитаниям своей речитативной формой. В нем также нет силлабо-тонических стоп, ритм достигается симметрическим размещением фраз, называющимся синтаксической параллельностью произведения. Эта симметричность построения часто усиливается так на­зываемой риторической рифмой. Отдельные строки «Слова» размещены часто так, что представляют собой синтаксический параллелизм. Члены последующего предложения соответственно выполняют ту же синтаксиче­скую функцию, что и члены предыдущего:
не десять соколовь на стадо лебедей пущаше,
нъ своя вещиа пръсти на живая струны въскладаше *...
Солнце светится на небесе,
Игорь князь въ руской земли...
На мой взгляд, ритм «Слова» меняется в зависимости от содержания. Он то медленный, минорный в строках с печальным смысловым значением, то бодр и по­рывист в местах, насыщенных жизнерадостными мотивами, как, напри­мер, в описании воинов-курян:
под трубами повити.
подъ шеломы възлелеяны,
конец копия въскръмлени.
пути имь ведоми,
яругы имъ знаеми,
тули отворени,
сабли изъострени.
И в одних, и в других случаях синтаксические, смысловые и ритми­ческие единицы представляют собой единое и неразрывное целое.
Часто случается в «Слове» размещение в двух или нескольких строках подобных мыслей, сближающихся между собой до тавтологии. Приведем некоторые из них в порядке нарастания близости строк по смыслу:
Ту ся коплемъ приламати,
ту ся саблямъ потручяти
летятъ стрелы каленыя,
гримлютъ сабли о шеломы,
трещать копиа харалужныя.
Что ми шумить,
что ми звенить
...ни мыслию смыслити,
ни думою сдумати,
ни очима съглядати.
Различные виды синтаксических повторов только усиливают ритмиче­ское звучание памятника. Значительную ритмообразующую функцию вы­полняют довольно многочисленные антитезы «Слова»:
...ретко ратаеве кикахуть,
нъ часто врани граяхуть.
Дети бесови кликомъ поля прегородиша,
а храбрый Русици преградиша чрълеными щиты.
Коли Игорь соколом полете,
тогда Влуръ влъкомъ потече.
Большое ритмообразующее значение имеют специальные синтаксические фигуры, в частности, всяческие повторения. Они придают речи «Слова» связность, симметричность, которая является неотъемлемым признаком стиха. Повторяемость отдельных слов и речений создает изобилие изна­чальных, внутренних рифм. Особенно это относится к эпифорам, анафорам. Очень часто автор пользуется анафоричными повторениями, выполняющими различные выразительные функции. Так, некоторая часть из них — это традиционные эпические формулы фольклорного происхождения. Например: «На реце, на Каяле тьма свет покрыла»; «Бишася день, бишася другый». Первая анафора при­дает повествованию эпическое спокойствие и размах, вторая — подчеркивает жестокость и затяжной характер битвы. Нередко в «Слове» повто­ряется соединительный союз и с целью более четко выделить отдельные однородные члены при перечне. Аналогичную функцию, на мой взгляд, выполняет повто­рение предлогов. Вот наиболее характерные изречения: «Велитъ послушати земли незнаеме, Влъзи, и Поморию, и По-сулню, и Сурожу, и Корсуню, и тебе, Тьмутораканьский блъванъ Часто повествование в «Слове» состоит из однотипных предложений с анафористическим повторением первого члена. Чаще всего повторяются наречия ту и уже: «Ту ся копиемъ приламати, ту ся саблямъ потручяти»; «Ту ся брата разлучиста на брезе быстрой Каялы, ту кровавого вина не доста; ту пиръ докончаша храбрии русичи».
Встречается в «Слове» и такой вид синтаксического повтора, как стык: «Съ зарание до вечера, съ вечера до света летят стрелы каленыя». Его цель - подчеркнуть непрерывность действия. Конечно же, высокую поэтичность и благозвучие придает отдельным местам «Слова» антология, встречающаяся в произведении восемь раз: «трубы трублятъ»; «светъ светлый»; «мости мостити»; «ни мыслию смыслити, ни думою сдумати»; «певше песнь»; «пеонь пояше»; «свычая и обычая». Я считаю, что в поэтическом синтаксисе «Слова» большую роль играют повторы, построенные на подобии или одинаковости одних только синтаксических конструкций. Их в произведении очень много. Автор любит нанизывать одно за другим предложения одной и той же синтак­сической конструкции: «Уже бо беды его пасетъ птиць по дубию; влъци грозу въсрожать по яругамъ; орли клектомъ зверы зовутъ: лисици бре-шутъ на чръленыя щиты»; «Длъго ночь мрькнетъ. Заря светъ запала. Мгла поля покрила. Щекотъ славий успе; говор галичь убуди» и т. п. Такие синтаксические повторы придают поэме своеобразное эмоциональное звучание, углубляют ее лиризм. Иногда автор похожие синтаксические конструкции размещает по принципу симметрии: объединяет в пары пред­ложения, в которых последние слова имеют одинаковые морфологические окончания: «Рано еста начала Половецкую землю мечи цвелити, а себе славы искати. Нъ нечестно одолеете, нечестно бо кровь поганую пролисте». Мастерски пользовался автор также асиндетоном, заключающимся в бес­союзном нанизывании однородных членов. С его помощью автор достигает впечатления вулканической динамики, широкого и стремительного раз­маха действия. Так, Святослав «наступи на землю Половецкую, притоптав хлъми и яруги, взмути реки и озера, иссуши потоки и болота». Этот же вид повтора автор использует и для характеристики непоседливости Всеслава, который: «людей судите, князем грады радяше, а сам в ночь влъкомъ рыскаше: изо Киева дорискаше до куре Тмутороканя, великому Хръсови влъкомъ путь прерыскаше».
Некоторую роль в организации и уточнении эмоциональной тональности «Слова» играет инверсия. Преимущественно она обычная, связанная с пере­становкой имени прилагательного. Однако встречаются отдельные, доволь­но сложные глубокие инверсии, например, «ту баше успилъ отец их — Свяславт грозный великий киевский грозою».
Основным ритмообразующим фактором в поэме являются синтаксические кадансы, которые в то же время представляют собой речевую реализацию самой логики языкового изъявле­ния. Таким образом, поиск соразмерных ритмических отрезков, составляю­щих ритм каждого стиха, сводится к определению междусигматических пауз. Размещение ударения и рифма не имеют в «Слове» принципиального значения, ибо ударения выполняют в нем приблизительно такую же роль, как в тоническом стихе, а рифмы существуют лишь в том случае, когда они грамматические, то есть обусловлены синтаксической параллельностью простых предложений. У большинства синтаксических кадансов рифмы отсутствуют.
Как оказалось, ближе всего подошли к решению проблемы адекватного перевода «Слова» те интерпретаторы, которые учитывали специфику рит­мики поэмы и стремились сохранить ее в своих переложениях. Когда речь идет о русской поэзии, прежде всего следует назвать перевод В. Жуков­ского, среди украинских интерпретаторов выделяются М. Шашкевич, Л. Гребинка, Л.Махновец.
Однако правильный научный взгляд, по нашему мнению, на характер ритмики «Слова» явля­ется только ключом к решению проблемы адекватного перевода, а не ее фактическим решением. Во-первых, нужна кропотливая исследовательская работа по ритмическому членению текста памятника. Эта работа не завер­шена до сего времени, несмотря на то, что в нее вложили много усилий такие выдающиеся знатоки поэмы, как Н. Самцов и Д. Лихачев < 11 >. Во-вторых, после дешифровки ритмики не всегда остается преодоленной до конца проблема трансляции содержания произведения в новую речевую материю, то есть остается та проблема, которая возникает в связи со всяким другим переводом, - добросовестность и мастерство переводчика.