Верь в любовь повесть в рассказах

СКРИПКА И ФУТЛЯР
Выскочила капризная и своевольная девушка-скрипка из своего футляра повеселиться на воле. Так долго танцевала на концертах, дискоте­ках, с цыганским разудалым табором в поле убежала, что потеряла родной футляр. Когда наступила темная ночь, скрипка горько заплакала, застонала, затосковала – холодно и одиноко ей стало. Начала скрипка новый футляр искать – встретила огромный, солидный, попро­силась пожить. Пустил он ее – а она в нем болтается туда-сюда, места удобного найти не может. Примостилась она в уголке и ночь переспала, отлежав себе бока, а утром грустно говорит футляру: «Плохо мне было у тебя». – «Что ж, – отвечает футляр грубо­вато, – я ведь создан для контрабаса – она женщина больших размеров. Ищи свой размер!»
Долго бродила скрипка – и опять встретила футляр, но размером меньше необходимого. Помая­лась в нем долгую ночку, ибо то ноги, то голова на улицу торчат. Футляр в результате закрыться не может, в нем холодные сквозняки гуляют, свистят противно над ухом, тепло выдувают. Про­стыла скрипка, заболела, голос из нежного и звонкого в грубый и хриплый превратился - хочет нужную ноту взять, а получается нечто фальшивое и неприятное для слуха. Выгнал больную и кашляющую скрипку из ор­кестра строгий дирижер – и поплелась она, голодная и никому не нужная, по улице. Плачет и ры­дает – и вдруг окликает ее родной футляр. Оказы­вается, он тоже ищет свою милую скрипку. Припала она к его горячей груди, прикрыл он ее лас­ково руками-крышками от холода, согрел. Мягко и хорошо скрипке в родном футляре.
Вскоре выздоровела скрипка – вновь поет нежным голоском ее душа и радует зрителей. Теперь она больше не обижает футляр своим недовольством и же­лает, чтоб все проводили ночь в объятиях с люби­мым…


ПУСТОТА
Один сочинитель надулся важным пузы­рем, чтоб взлететь к высотам творчества. Подпрыгнул он, оторвался от земли, но дальше подняться не может. Болтается в воздухе ни туда ни сюда, сердится: «Явно мне кто-то мешает высоко подняться!» Увидел рядом жену с детьми, посмотрел на них крити­чески: жена, хоть и не толстая, но порядочно весит, да и дети словно свинцовые гирьки… «Прыгайте вниз с моей шеи!» - заявил он. «Ты что, семью хочешь бросить?» - озадачилась жена. «Ничего не поделаешь – творчество важнее!» - хмыкнул он и скинул семью вниз – невысоко еще было, так что они не разбились. Крикнул вслед: «Как только достигну высот, вас к себе заберу…» Без семьи ему действительно легче стало – поднялся он еще метров на двести – и опять ни туда ни сюда болтается. Подумалось ему, что душа у него тяжелая, забитая всякой ерундой, к земле тянет. Начал он из нее выкидывать лишние чувства – дружбу, любовь, нежность, сострадание. И опять немного под­нялся. Наконец выкинул все мысли о бедах людских – и полетел свободный и счастливый. Высоко взлетел и думает: «Теперь-то уж я сочиню нечто великое!» Но, как ни пыжится – ничего не сочиняется. Заглянул он в душу – а там холодная пустота, не о чём хорошем людям сказать, лишь одно непомерно раздутое често­любие.