1. Что общего с романтическими рассказами раннего М. Горького

3.Образ главного героя романа Т. Толстой "Кысь" как иронические выражение русской ментальности
«Кысь» — единственный роман Татьяны Толстой. Действие проходит на территории Москвы после некоего катаклизма, именуемого в романе «взрывом». Этноцентрированная постапокалиптическая антиутопия пропитана иронией и сарказмом.
Роман был задуман в 1986 году после чернобыльской катастрофы. Писался 14 лет — с большими перерывами, иногда по четыре года^[1]. Толстая объясняет такой срок написания романа сложностью выработки языка, характерного для его персонажей^[2].
После публикации в 2000 г. «Кысь» вызвала ожесточённую полемику в литературной среде, став одним из немногих интеллектуальных бестселлеров современной русской литературы: только в 2002 г. было продано свыше 80 тысяч экземпляров^[3].
Сюжет
Действие романа происходит после «взрыва», в мире мутировавших растений, животных и людей. В массах прежняя культура отмерла, и только те, кто жил до взрыва (т. н. «прежние»), хранят её. Главный герой романа, Бенедикт — сын «прежней» женщины Полины Михайловны. Существенное влияние на Бенедикта имеет другой «прежний», близкий друг его матери — Никита Иванович. В романе последовательно раскрывается жизнь Бенедикта — его возвышение от простого служащего до одного из руководителей города-государства.
Образ Кыси — некоего страшного существа — проходит сквозь весь роман, периодически возникая в представлении и мыслях Бенедикта. Сама Кысь в романе не фигурирует, вероятно, являясь плодом воображения персонажей, воплощением страха перед неизвестным и непонятным, перед тёмными сторонами собственной души. В представлении героев романа Кысь невидима и обитает в дремучих северных лесах.
«Сидит она на темных ветвях и кричит так дико и жалобно: кы-ысь! кы-ысь! — а видеть её никто не может. Пойдет человек так вот в лес, а она ему на шею-то сзади: хоп! и хребтину зубами: хрусь! — а когтем главную-то жилочку нащупает и перервёт, и весь разум из человека и выйдет».
— Татьяна Толстая. «Кысь»
Язык
Герои романа разговаривают на карикатурном диалекте, изобилующем старинными словечками и выражениями, а также заимствованиями из разных диалектов русского, с вкраплениями изобретённых автором неологизмов. Много слов просторечных и грубых, хотя ненормативная лексика употребляется весьма нечасто^[4]. Слой авторской речи в романе отсутствует^[5].
По словам автора, при создании романа её заряжал «дикой энергией» синтаксис писем Ивана Грозного, лишённый привычных современным читателям сложноподчинений и, следственно, «отвергающий причинно-следственность»^[2]. Поскольку современный городской житель не создаёт нового языка, Толстую вдохновляли воспоминания о языке няньки и кухарки, которые жили в квартире её родителей и изъяснялись на деревенском наречии. По наблюдению Толстой, малообразованным людям старшего поколения был ещё присущ архаический способ восприятия мира, народная способность к языко- и мифотворчеству^[2].
Споры вокруг романа
В конце 1990-х гг. «Кысь» неоднократно анонсировалась на страницах журнала «Знамя» (где в результате так и не появилась). На обложке первого издания «Кыси», подготовленной студией Артемия Лебедева, красовалась старинная гравюра Кремля. Публикация книги сопровождалась восторженными отзывами наподобие следующих:

• 
  Борис Парамонов: «Толстая — давно уже знаменитость, но после выхода „Кыси“ она проснулась классиком. <…> Это книга о России. Энциклопедия русской жизни, как некогда говорили в таких случаях. Толстая придумала для своей России фауну и флору, историю, географию, границы и соседей, нравы и обычаи населения, песни, пляски, игры. Она создала мир. Кысь — Русь. Цепочка звуковых ассоциаций ясная: кысь — брысь — рысь — Русь. Русь — неведома зверюшка.»^[6].
  
• 
  Наталья Иванова: «Толстая попыталась вместить время [создания романа], на которое выпали две эпохи — горбачевская и ельцинская — в свою книгу, — и ей это удалось: путем сгущения гиперболизации, гротеска. А кроме русской сказки, напоминает об уроках трех великих: Рабле, Свифта и Салтыкова-Щедрина. <…> В свою чёрную книгу Толстая вместила печальную историю деградации общества. Моральной, интеллектуальной, духовной. Несмотря на то, что история очень невеселая, книга получилась искусная, нарядная, артистичная. Ни слова — гладкого, нейтрально-описательного. Синтаксис возбуждённый, бегучий, певучий, — всякий, кроме упорядоченно-уныло-грамматически правильного.»^[5].
  

Вслед за тем последовали оценки диаметрально противоположные. Некоторые рецензенты отказывались видеть в романе Толстой нечто принципиально новое, ставили ей в вину барочную избыточность стилистических приёмов^[7] и пытались свести книгу к набору заимствований из Ремизова, Замятина, Набокова, Стругацких, Рэя Брэдбери^[8][9]: