1. Перечислить основные цели теории литературы как науки?

1. Перечислить основные цели теории литературы как науки?
Теоретическое осмысление литературы выступает одним из средоточий гуманитарного знания как такового и потому является необходимой и неотъемлемой составляющей образования будущих журналистов, редакторов, критиков.
Задачи курса: знакомство со структурой науки о литературе, системой литературоведческих понятий, различными научными подходами к литературному произведению. В составе курса рассматриваются важнейшие явления в истории эстетической мысли, эволюция главных понятий науки о литературе, учитывается связь литературоведения с искусствознанием, историей, культурологией.
В рамках "Основ теории литературы" первокурсники должны получить системное представление об основных разделах теоретического литературоведения: о философии литературы, рассматривающей общие свойства литературы как вида искусства; о теоретической поэтике - учении о литературном произведении, его составе и принципах рассмотрения; о родах и жанрах литературы; о теории литературного процесса, изучающей его закономерности.
Теория литературы изобилует спорными и дискуссионными моментами. Студенту важно получить представление о различных научных концепциях. Поэтому курс ориентируется на разные подходы к литературе и различные трактовки ее основных понятий.
2. Сформулировать задачи теории литературы?
Теория литературы – академическая дисциплина. Связана с историей. История литературы предлагает интерпретацию текста. Интерпретировать произведение можно, опираясь на теорию литературы.
2 пути исследований:
1.
Индуктивный (большая часть);
2.
Дедуктивный.
Там, где невозможно все проверить на конкретном материале, наука приближается к философии.
Теория близка к научному идеалу объективности (исключает оценочные суждения). Стремится к открытию объективных законов.
Задачи теории литературы разнообразны.
А
втор (есть у каждого произведения)
М
ИР Текст (конкретное авт. пр-ние, фольклорный текст, целый жанр с одинак. внутр. строением)
(
Нет описания.
вещи, предметы;
социум, психология человека)
Читатель (обычный человек, целевая групп, обобщ. образ читателя)
Текст.
Объективные (формальные) теории. Как построено худ. пр-ние. Аристотель: построение античной трагедии и эпической поэмы. Русский формализм (1916 г., СПб), Московский лингвистический кружок (Шкловский, Тынянов, Томашевский). В сталинскую эпоху запрещено. В 60е гг. идеи формалистов => структурализм (Лотман, Успенский, Иванов, Топоров…). Литературоведение ХХ в. базировалось на лингвистических методах.
Читатель.
Аффективные теории. Как воздействует художественное произведение (реакция читателя). Психология. Аристотель – «катарсис» воздействие трагедии.
Далее – по пути нормативности (писателю предписывают, как он должен писать и как воздействовать).
Поэтика => риторика (искусство убеждать).
XIX-XX вв. – стали изучать реальную реакцию реального читателя. Каждый ли человек читает по-своему или есть общее? Есть ли единое значение текста, которое воспринимает любой читатель? Эмоциональная реакция или интеллектуальная? Существует ли единственно верная интерпретация текста?
Психология восприятия (когнитивные науки).
Мир.
Реалистические теории.
ЧТО отражает худ. пр-ние? (отражение, воспроизведение явлений мира, с элементами вымысла, выдумки)
В любом пр-нии отражаются объективные законы действительности. С позиции социолога – на 1м месте социальные процессы, эстетские теории – на 1м месте вымысел, мысли автора.
КАК отражает мир худ. пр-ние?
При помощи языка. Существует языковая картина мира. Мир делится языком. Слово неоднозначно.
ЛОВИЕ 

Современная педагогическая наука рассматривает образование не только как фактор социализации растущего человека, но и его личностного формирования и развития. В предлагаемом пособии освещен новый, личностно-ориентированный подход к структуре и содержанию курса педагогики, в ряде случаев переработаны содержание и традиционная трактовка отдельных тем и понятий. Некоторые темы излагаются совершенно по-новому. В основу этого подхода положена авторская концепция, сложившаяся в течение многих лет на основе проведенных научно-педагогических исследований. Сохраняя гуманистические идеи демократической педагогики, авторы освещают личностно ориентированный подход к воспитанию, исходя из психологической структуры личности. В соответствии с данной концепцией содержание курса педагогики выстраивается в следующей логической последовательности.

Первый раздел посвящен анализу воспитания как общественного явления, предмету, объекту и задачам воспитания, его целям и составным частям, теоретическому обоснованию как целостного педагогического процесса. В рамках рассматриваемой модели целостного педагогического процесса, его функционирования определяются объективно-технологический и субъективно-личностный его аспекты.
На основе личностно-ориентированного подхода в пособии предмет педагогики определяется как процесс исследования сущности и закономерностей социализации и индивидуализации растущего человека, а понятие личности рассматривается не как совокупность социальных свойств и качеств, а как социально-психологическое образование.
В содержание данного раздела включены инновационные материалы, которые позволят педагогам определить направления поиска, и направить свои усилия на решение существующих в педагогической науке проблем. В этом разделе понятие воспитания раскрывается как процесс формирования личностных качеств. Впервые в педагогике определяется сущность личностных качеств как совокупность психических процессов, состояний и свойств, определяющих отношения учащихся, их поведение и деятельность, раскрываются механизмы их формирования и интеграции. На основе этих положений освещаются процессуальные и методические основы организации воспитательной работы.
Вторая часть пособия посвящена теоретическому обоснованию содержания и проблем организации обучения. Существенной особенностью ее изложения является построение дидактики на основе теории управления. Обучение рассматривается как осуществляемый педагогом процесс управления учебно-познавательной деятельностью учащихся. Исходя из этого, рассматриваются вопросы мотивации учебно-познавательной деятельности, ее планирования, организации, руководства и контроля. Такой подход к обучению является не только более содержательным, но и логичным.
Последний раздел курса излагается не в традиционной школоведческой трактовке, а на основе научных положений теории управления педагогическими системами. В этом разделе образовательное учреждение рассматривается как социально-педагогическая система, раскрываются его функции, организационная структура и механизмы управления. Подробно освещаются экономико-правовые основы, вопросы управления функционированием и развитием учреждения образования.
В дидактический аппарат пособия включены вопросы и задания для самоконтроля, что позволит его читателям контролировать процесс усвоения учебного материала, а преподавателям, ведущим курс педагогики, использовать их для проведения семинарских и практических занятий, в качестве заданий для самостоятельной учебной работы студентов. Перечень рекомендуемой для самостоятельного изучения литературы позволит читателю выбрать необходимые источники для изучения при подготовке к семинарам, написании рефератов, курсовых и дипломных работ.
4. Почему эстетика является существенной составной частью теории?
Сегодня философия искусства, или эстетика, испытывает серьезные затруднения с самоидентификацией. Эти затруднения связаны, прежде всего, с размытостью тематических контуров современной эстетики и неопределенностью ее институционального статуса.
Одни теоретики полагают, что классическая философия искусства должна быть преодолена, поскольку она рассматривает искусство в перспективе философской проблематики, т.е. с точки зрения эпистемологической постановки вопроса, игнорируя при этом специфику художественной предметности и художественного опыта. Поэтому сегодня с их точки зрения следует говорить не о философии, а о теории – или даже теориях – искусства, прибегающей к различным методологическим стратегиям: от семиотики до психоанализа[1]. Другие заявляют о необходимости расширения предметного поля эстетики за пределы искусства, что связано не только с возрастанием роли эстетического фактора во всех сферах социальной жизни, включая экономику и экологию, но и с обнаружением эстетической составляющей в научном мышлении[2]. Вследствие этого, прежнее институциональное самосознание философской эстетики, понимавшей себя в качестве одной из философских дисциплин, оказывается под вопросом. И это не проблема одного только дисциплинарного самоопределения эстетики. Сегодня не ясно, должна ли эстетика понимать себя исключительно как научную (квазинаучную) дисциплину с более или менее выраженным тематическим и методическим профилем, либо же для нее характерно иное, “трансдисциплинарное” самосознание. Является ли философская эстетика автономной теорией искусства, или она, скорее, несамостоятельная часть самих эстетических практик? Что касается последнего вопроса, на первый взгляд, ответ на него очевиден. Из истории современного искусства хорошо известно, что вот уже более ста лет разнообразные теории, так или иначе затрагивающие вопросы искусства, не столько артикулируют и осмысляют, сколько инспирируют и катализируют различные типы эстетических практик. Следовательно, мы можем говорить сегодня о двухстороннем отношении между эстетической теорией и эстетическим опытом. Но возможна и иная, более радикальная постановка вопроса, затрагивающая сам принцип соотношения теории и ее предметного поля в эстетической сфере. Она проистекает из сомнения относительно того, доступен ли опыт искусства дискурсивной вербализации; не должен ли эстетический “дискурс” быть изоморфным самому “языку искусства”? В этом случае возникают дальнейшие вопросы. Каков статус речи, располагающейся где-то между поэтическим и понятийным языком, и как этот статус влияет на институциональное самосознание эстетики?
Таким образом, проблема самоидентификации современной философской эстетики связана с проблемой ее эпистемологического статуса, которая в свою очередь мотивирована различными обстоятельствами и предполагает достаточно широкий спектр альтернативных точек зрения на взаимосвязь теории и ее предмета в сфере эстетики. Касательно трактовки этой взаимосвязи в эстетической сфере, как нам представляется, имеются следующие логические возможности:
(1) изменение места эстетической теории в системе наук (эстетика не как философская дисциплина, а как междисциплинарная, или комплексная, исследовательская стратегия);
(2) реконфигурация традиционной системы координат, т.е. “категорического” различения теоретического и практического (эстетическая “теория” как функциональный элемент эстетических практик);
(3) деструкция упомянутой категориальной схемы (позиционирование эстетики за пределами различения теории и ее предметного поля).
Таким образом, проблема современной эстетики вполне могла бы быть охарактеризована как “топологическая”, поскольку под вопросом оказывается не только дисциплинарное, но и институциональное самосознание эстетики.
2. От топологии к типологии современной эстетики
Топологическая постановка вопроса в рамках проблематики самосознания современной эстетики обладает, помимо прочего, типологическим потенциалом. Различия в характере и в радикальности такой постановки вопроса (см. выше пункты 1-3) позволяют задать систему координат для каталогизации актуальных эстетических позиций. Из этого следует, что существует структурная связь между тематическим и топологическим аспектами в современной эстетике, которая, на наш взгляд, и выражает проблематичность ее теоретического характера. Проблематичность здесь в том, что в отличие от большинства научных теорий эстетика соотносится не с изолируемым предметным регионом, а с холистической сферой автономного опыта. Отличительной чертой современной эстетики является как раз то, что она критикует традиционные способы локализации эстетических феноменов: либо в объектах внешнего мира, либо в представлениях субъекта. Различие между “регионом” и “сферой” состоит в том, что “сферический” характер эстетического опыта тесно связан с его “перформативностью”, которая отнюдь не тождественна процессуальности, или транзиторности. Процессуальность – это только одна из составных частей перформативности. Помимо нее, перформативность подразумевает особую топику эстетического опыта: специфическое пространство-время, степень автономности которого по отношению к “объективному” пространству и времени варьируется в зависимости от типа эстетической “предметности”, соответственно, в зависимости от рода эстетической теории. Из этого, помимо прочего, следует, что, в конечном итоге, в случае максимальной степени автономности, при которой мы можем говорить уже не только о транзиторности и перформативности, но также о медиальности эстетического опыта, становится проблематичным не только теоретический, но и дискурсивный характер эстетики.
На наш взгляд, для подобного – систематического – пересечения тематического и топологического в эстетической сфере имеются два основания. Одно из них можно условно обозначить как структурное, другое как фактическое. Первое касается (вневременной) структуры самого эстетического опыта, второе исторически сложившихся социальных условий производства и восприятия “эстетических объектов”. Следовательно, первое основание имеет “внутренний”, в то время как второе “внешний” характер. В обоих случаях речь идет о “трансцендировании” искусства, о выходе за пределы, установленные парадигмой “художественного творения”.