Интервью: Мария Гурова Фото: Юрий Лукин Интерьеры: ресторан «Узбекистан»

MJ: Со смыслом жизни 
определилась?
Пока не готова ответить — так мало 
еще прожито, так много еще вопросов, 
на которые нет ответов.
MJ: Но их надо ставить. Ради чего 
все?
Конечно, задумываюсь над этим. Мне 
26, хочется создать семью, оставить 
после себя что-то, передать детям то, 
что умею и ценю в жизни. Это одно из 
ключевых предназначений человека, 
на мой взгляд. Время идет быстро, и хо-
чется оправдать свои ожидания и ожи-
дания своих родителей. Они и сейчас, 
конечно, гордятся мной, но если по-
дарю им внуков — и много! — повод для 
гордости будет еще больший.
MJ: Что такое «много» по узбекским 
понятиям?
По узбекским понятиям, боюсь, не 
осилю — это как минимум пятеро! 
Если совмещать семью и карьеру 
в моем ритме, то придется подна-
прячься, но троих я, пожалуй, потяну!
MJ: Ты сентиментальный человек?
Очень. Легко могу расплакаться, если 
фильм зацепит за душу. В последний 
раз расчувствовалась во время про-
смотра французско-израильского 
фильма «Сын другой». Это душераз-
дирающая история о том, как в одном 
из роддомов израильского города 
Хайфа во время эвакуации перепутали 
детей и в еврейской семье оказался 
араб-палестинец, а в палестинской — 
еврей. Ни родители, ни, естественно, 
дети 18 лет ни о чем не подозревали. 
Когда тайна рождения ребят волей 
случая раскрывается, обе семьи ока-
зываются в очень сложном моральном 
состоянии. А мальчишки так вообще 
начинают страдать от экзистенциаль-
ного кризиса, ведь «еврей», например, 
соблюдает все предписания... Тем не 
менее заканчивается все относительно 
хорошо, семьи сближаются, продолжа-
ют как-то жить с этим. Такая история…
MJ: Кстати об экзистенциальном 
кризисе. Как ты себя ощущаешь