По следам сураханской богини ( Атешгях II часть)

ПО СЛЕДАМ СУРАХАНСКОЙ БОГИНИ ( Атешгях II часть)
Сураханский Атешгях можно отнести к разряду ванков (так назывались малые часовни, вокруг которых жили отшельники, и которые, уже в христианскую эпоху, постепенно переделывались в монастыри).
Символ буддийской махаяны (тюркского буддизма) – «ваджра» одно из видоизменений этого слова. Ваджра имеет форму равностороннего креста, а иногда слегка может переходить в восьмиконечную звезду. Автору этих строк часто приходилось быть свидетелем видоизменений ваджры на мусульманских надгробных плитах в Азербайджане. Этот символ, как тамга, присутствует также на наших коврах и вышивках. Если взглянуть на Атешгях сверху, он имеет форму ваджры и равностороннего креста. Любопытно, что если во всем христианском мире крест связывается с распятием (хотя Христа распяли на Т-образном столбе – Э.А.), то христианские церкви Кавказа – грузинская, армянская, а также расформировавшаяся русским синодом агванк-албанская церкви сохранили этот термин в его первозданном виде – «хач-адж-джвари-ваджра». Но кто сейчас на это обращает внимание. Выходит, прав Мурад Аджи, когда утверждает, что крест и многое другое христианский мир перенял от Кавказской Албании, а носителями этих идей по всей Евразии были тюрки, у которых в древности у подножия горы Кайлас (7816 м.) находились многие храмы. Эта гора, которую тюрки называли Кайлас, находится на стыке северных границ Индии с Тибетом, и от нее произошло тюркское килисе (церковь), в силу обилия тюркских храмов на этой священной земле. Эта территория, которую мы привыкли принимать как индийскую, на самом деле начиная, как минимум, с VIII века до нашей эры вплоть до английской экспансии, находилась под контролем тюркских держав. Это Кушаны, Акхуны, Гектюрки, Эфталиты, Газневиды, Сельджуки, Тимуриды, Великие Моголы и др. И на этих землях, имеются в виду северные территории Индии, огромная часть Пакистана и Афганистана и, разумеется, Тибет – тюркская речь была в обиходе (так же, как и на Кавказе) почти у всех населявших эти территории людей.
Об этом наиболее достоверно описывается в «Путешествиях за три моря» Афанасия Никитина. Это были южные части Туркестана, и миллионы современных жителей этих мест антропологически являются представителями туранской, нежели дарийской расы, в том числе большинство жителей Пенджаба и всей северной Индии. Я это к тому, что туркестанцы сыграли огромную роль в формировании религиозных воззрений и течений северной Индии. Многие подвижники, йогины Индии были по происхождению тюрками. Например, тантрист Джаландхара Туркхара, именем которого назван храм в долине Кангарх, где находится храм богини Джваламукхи. Сама эта долина берет свое название от тюркской державы «Кангар», название которой упоминается также в орхоно-енисейских надписях, как вассал Гектюркского государства. Любой хоть немного знающий историю Азербайджана поймет, что речь идет об огузском родовом союзе «Кангарлы», которых европейские авторы еще называют печенегами или пацзынаками. И те разрушенные талибами огромные статуи Будды в Афганистане были построены руками тюрков-буддистов. Кстати, сам основоположник буддизма Гаутама Сакямуни, которого мир больше знает как Будду, по происхождению тоже был тюрком. Об этом свидетельствует даже его имя Сакямуни, что в переводе означает «подвижник (мудрец) из рода саков». Саков, в отличие от многих современных российских и европейских авторов, в древности индийцы и иранцы считали тюрками. Слово «сак» происходит от огузского союза «Учок». Между прочим, «канглы-кангары» тоже входили в родовой союз «Учок». А сам Будда Сакямуни был царевичем и жил в VI веке до нашей эры, во время правления тюрков Кушанов. Правда, на тюркском его называют не Буддой, а Бурханом. Существует алтайский Бурханизм, которую на тюркском именуют «Ак Данг» (белая вера). Кроме этого, в восточном Туркестане живут тюрки-буддисты-сарыуйгуры. Для информации добавлю, что сарогуры, оногуры и др. жили также в Кавказской Албании.
Следов тюркского влияния на индийскую религиозную жизнь очень много, в особенности, это прослеживается в идеологии тантристов-шактистов. Как мы уже отмечали, святые места паломничества шактистов назывались «питха», в отличие от святых мест ортодоксов – индусов-брахманистов, у которых они обозначаются словом «тиртха» или «тирша». Существенное отличие понятия «тиртха» от «питха» позволяет нам уловить тонкую «нить Ариадны», которая выводит нас к свету понимания вопросов, связанных с богиней Джваламукхи, в честь которой был построен сураханский Атешгях. Дело в том, что традиционные индуистские богини-деви, в честь которых существовали храмы «тиртхи», мыслились небесными, трансцендентыми сущностями, к которым обращались во имя «мокши» – «свободы от бренного существования», так как термин «тиртха» имеет значение перехода из этого мира в другой. В отличие от «тиртха», термин «питха», делая упор на устойчивость богини-девишактистов (в честь которых были «питхи»), мыслились не трансцендентными, а как богини, чьи силы заключены в самой земле. Поэтому «тиртха» теологически соответствует тем аспектам Богини, где вырисовываются ее связи с землей и ее материнская природа, и где она является вездесущим божеством, которое вскармливает все существа. В этой своей роли, в отличие от классических брахманистских деви, она больше соответствует тюркской Умай (азерб. Humay), которая в более поздний период вошла в индийский пантеон как богиня Ума. Легенда о Сати, воплощенной в форме Умы, указывает на это. На то, что индийская Ума является тюркской Умай, указывает также рассказ о Маугли-Умаоглы, которого вскармила волчица – частый сюжет в тюркской мифологии.
Конкретизируя все вышесказанное, хотелось бы напомнить читателям о том, что в Тенгрианстве огонь считался воплощением энергии Умай, которую до сих пор некоторые сибирские и алтайские гамы иногда называют «От Эне» – «Матерь Огонь», и все древние храмы огня в тюркском мире, в том числе и на Абшероне, были посвящены ей. До сих пор в Азербайджане святые места в народе называются «оджагами» (это слово перешло в русский язык в форме «очаг»), персидское «пир» внедрился в язык в более позднее время. Кроме «вечных огней», связь Абшерона и его окрестностей с богиней Умай прослеживается в названиях г. Баку, Умбаки, Гобустана. Хочется напомнить, что Тенгри, Умай и Йер-Су вместе в алтайской мифологии называются Уч-Кобустаном, и на скалах Гобустана и Абшерона выбиты мифологические сюжеты тюркской космогонии, связанные с ними.
Из вышесказанного вытекает, что Атешгях в Сураханы был построен на месте тенгрианского храма огня – богини Умай. Как говорится в монографии С.Ашурбейли, факт, подтверждающий о находившейся на этом месте некогда гробнице, указывает на то, что это место было древним «оджагом», нежели святым местом зороастрийцев. Общеизвестно, что зороастрийцы, в том числе и индусы, покойников не хоронили, тем более последователи Заратуштры святые земли не «оскверняли» покойниками.
Для того, чтобы лучше понять вторую часть моей научной работы необходимо прочитать первую ее часть, которая называется Сураханский храм-Атешгях.