Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук Научные руководители: доктор юридических наук, профессор

Потребителями рекламы являются лица, на привлечение внимания которых к объекту рекламирования направлена реклама. Они составляют аудиторию рекламы, до сведения которой рекламодатель стремится довести рекламную информацию. Так как способность воспринимать информацию присуща только физическому лицу, потребителями рекламы могут быть только граждане.
Закон о рекламе содержит также понятие спонсора - лица, предоставившего средства либо обеспечившего предоставление средств для организации и (или) проведения спортивного, культурного или любого иного мероприятия, создания и (или) трансляции теле- или радиопередачи либо создания и (или) использования иного результата творческой деятельности. Лица, выступающие в качестве спонсоров, предоставляют средства на указанные цели при условии распространения спонсируемым лицом рекламы, содержащей упоминание о спонсоре.
Таким образом, можно сделать следующие выводы:

• 
  Реклама как вид информации составляет основу информационной среды рыночных отношений.
  
• 
  Информация и реклама, как разновидность информации, вопреки встречающемуся в литературе мнению, представляют собой сведения и не являются деятельностью. Рассмотрение информации как деятельности приводит к смешению понятий «информация» и «информационные отношения».
  
• 
  Информация представляет собой благо и является объектом гражданских прав. Решение законодателя об исключении Федеральным законом «О введении в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» информации из числа перечисленных в ст. 128 объектов гражданских прав ошибочно.
  
• 
  Признаком рекламы, отличающим ее от иных видов информации, является целевое предназначение рекламы. Рекламу следует определить как информацию, призванную в целях извлечения прибыли побуждать неопределенный круг лиц к вступлению в правоотношения. Целевой признак позволяет отличить рекламу от иных сходных явлений, в частности, от политической и социальной рекламы, не являющейся рекламой в собственном смысле слова, от вывесок, объявлений о приеме на работу, от иных видов информации.
  
• 
  Реклама направлена на побуждение неопределенного круга лиц к вступлению в правоотношения. Но при этом она может быть адресована и конкретным лицам. Неверно считать признаком рекламы неопределенный круг ее адресатов.
  
• 
  Наличие платы за рекламу не является ее признаком.
  
• 
  Объектом рекламирования при распространении рекламы является объект правоотношения, на возникновение которого направлена реклама.
  

Под рекламной деятельностью следует понимать деятельность, при осуществлении которой возникают нуждающиеся в правовом регулировании отношения по созданию и распространению рекламы. Субъектами рекламной деятельности являются участники отношений по созданию и распространению рекламы

.§ 2. Нормы о рекламе в системе права. Законодательство о рекламе
Система права формируется исходя из объективных потребностей человеческого сообщества в регулировании возникающих между его членами отношений. Право как регулятор, воздействующий на общественные отношения, по своей природе системно, ибо воздействие на общественные отношения эффективно только лишь тогда, когда оно осуществляется посредством различных правовых норм, институтов, отраслей и охватывает все значимые стороны жизни общества. Как отмечает Н. А. Гущина, каждый элемент системы права вследствие взаимосвязанности и согласованности с другими элементами функционирует как единое целое, а любой отдельно взятый ее элемент не может показать свои качества и функции, которые он проявляет в единой системе права.⁴⁷
Система права представляет собой не простую совокупность действующих правовых норм, а их структурно упорядоченное единство, характеризуемое взаимосвязью между различными элементами данной структуры. Взаимосвязь элементов, целостность и обусловленная ими устойчивая структура — таковы отличительные признаки любой системы.⁴⁸
В правовой науке сложились две полярные точки зрения на природу системы права. Часть ученых считают систему права явлением объективным, формирующимся под воздействием свойственных данному обществу отношений между его членами, требующих правового регулирования.⁴⁹ Другие полагают, что система права создается людьми в процессе их деятельности. Представляется, что аргументы первых более убедительны. Действительно, если общественное отношение приобретает значимость, требующую появления регулирующей данное отношение правовой нормы, то такая норма должна занять определенное место в системе права. Как сама необходимость воздействия на общественное отношение со стороны права объективна, так же объективны и те признаки соответствующей правовой нормы, определяющие ее место в система права. Из этого следует, что система права представляет собой объективное явление, данное нам для познания его природы, сущности, структуры и закономерностей. Исследование системы права позволяет найти ориентиры для законодательной деятельности. В. Ф. Яковлев отмечает, что непосредственной объективной основой системы законодательства служит
/ГО
система самого права. Как пишет С. В. По Ленина, система права определяет построение и развитие системы законодательства.⁵⁰
Авторы - сторонники взгляда на систему права как на продукт деятельности людей, то есть как на субъективное явление, признавая различие понятий «система права» и «система законодательства», не приводят каких- либо сущностных различий этих понятий. Во имя чего разделять эти системы, понимая и под той, и под другой результат человеческой деятельности. В чем практический смысл такого разделения? А. В. Мицкевич признает за системой права в его понимании значение научной категории, дающей доктринальное выражение закономерностей, общих связей содержания правовых велений, достаточных для познания внутренней формы права.⁵¹ Значение исключительно научной конструкции видел в системе права и В. К. Райхер. Следуя данному подходу, А. В. Мицкевич считает систему права формирующейся в ходе исторического процесса в виде субъективного, но адекватного отражения в действующем законодательстве условий жизни каждой отдельной страны. Согласно его точке зрения, законы (как и правовые обычаи, прецеденты) возникают для решения конкретных потребностей жизни, из возникших норм выводятся правовые принципы, и выведенные таким образом принципы
72
являются основой для возникновения новых норм. Система права при этом предстает как доктринальный вывод юридической науки, что, по мнению А. В. Мицкевича, не умаляет практического значения данного понятия. Получается, что одновременно может существовать множество систем права, так как очевидно, что результаты такого научного анализа не будут совпадать, в том
73
числе и среди сторонников данных взглядов на систему права. «Свои» системы права могут в данном случае существовать у отдельных научных сообществ и отдельных ученых, системы права могут, исходя из такого понимания, выводиться в результате отрывочного знакомства с законодательством, на уровне бытового правового сознания. В чем же будет тогда заключаться значение системы права? Как она может выступить ориентиром для законотворчества? Более того, по мере развития и детализации законодательства в разных правопорядках мы наблюдали бы растущую дифференциацию систем права, многообразие таких систем, существенно отличающихся друг от друга. Однако наблюдается как раз обратное явление - в системах права разных государств обнаруживается принципиальное сходство, в условиях глобализации экономики отмечается тенденция к все большему сближению правовых систем. Не обусловлен ли этот результат согласием юристов в своих исследованиях национальных систем законодательства?
Представляется, что ответ должен быть отрицательным. Скорее данная тенденция обусловлена закономерностями развития общественных отношений, общими для разных государств, а также экономической интеграцией, способствующей такой общности.
Наиболее крупными элементами системы права признаются его отрасли, традиционно понимаемые как совокупности правовых норм, регулирующих однородные общественные отношения при помощи специфического метода такого регулирования. Некоторые авторы допускают двойственность структуры отраслей права, допуская существование помимо «основных» отраслей права так называемых «комплексных» отраслей. Впервые о существовании комплексных отраслей права заговорил В. К. Райхер.⁵² Эта идея была
*7«? п/1
поддержана Ю. К. Толстым , С. С. Алексеевым и некоторыми другими правоведами.⁵³ При этом Ю. К. Толстой, различая систему и систематику права, отметил, что первая, имеющая объективный характер, состоит исключительно из основных отраслей права, вторая же, производимая в научных, педагогических и практических целях, объясняет существование комплексных отраслей права.⁵⁴ С. С. Алексеев, основываясь на учении о множественности системообразующих факторов, указал, что первичную структуру права образуют основные его отрасли, а вторичную - комплексные.⁵⁵О. А. Красавчиков обоснованно критиковал оба данных подхода за то, что в соответствии с ними суть понятия «отрасль» кардинально менялась при использовании с ним прилагательного «комплексная», настаивая на необходимости соблюдать точность в научных понятиях.⁵⁶ И этот спор не является спором исключительно о терминах. В. Ф. Яковлев указывал на то, что если выделение комплексных отраслей права - результат его систематики и комплексные отрасли никакого места в системе права не занимают, то почему они являются отраслями. Ведь отрасль - именно структурное подразделение права. Поэтому нет оснований именовать элементы вторичной структуры
комплексными отраслями права.⁵⁷ Если комплексная отрасль не занимает
82
места в системе, то она что угодно, но не отрасль права. Нормативный материал может быть систематизирован по множеству различных критериев, и в результате такой систематизации мы можем иметь дело с множеством совершенно несоотносимых по объему и сфере регулирования групп правовых норм. По каким же критериям мы будем выявлять те из них, которые можно именовать отраслями? Признав же отраслями все такие группы мы утратим вовсе системообразующее значение отраслей права.
В. П. Грибанов и О. С. Иоффе, полемизируя с С. С. Алексеевым, исходившим при разделении основных и комплексных отраслей права из
83
иерархии структур, указывали на то, что структуры не могут наслаиваться друг на друга в рамках единого предмета и не могут сочетаться в едином явлении. Данные авторы, приводя весьма яркую аналогию, как представляется, достаточно убедительны в своем утверждении, что одновременное пребывание правовой нормы в несовпадающих структурах системы права реально не в большей степени, чем одновременное расположение молекулы в различных частях человеческого тела. Система права уже при одноплановом построении не оставляет за бортом ни одной нормы и ни одного приема правового регулирования. Отрасли не дублируют, а взаимно исключают друг друга.
Сторонники существования множественности структур системы права и выделения на данной основе комплексных отраслей права, как правило, обособляют такие комплексные отрасли по признаку предмета правового регулирования, объединяя нормы иных (основных) отраслей права для регулирования отношений в определенной сфере человеческой деятельности. Так, С. С. Алексеев писал, что комплексные отрасли имеют только предмет, не имея главных черт юридического своеобразия - «своего» метода и механизма
ПС
регулирования. Представляется, что подобным образом может быть выделено такое количество групп правовых норм, сколько сфер человеческой деятельности мы можем себе помыслить. Как указывает В. Ф. Яковлев, «по признаку предмета как особой группы общественных отношений можно сконструировать бесчисленное «множество» отраслей права, но если данная совокупность реально не обусловила формирование особого типа регулирования, она не представляет собой предмета самостоятельной отрасли права».⁵⁸ Отталкиваясь только от предмета регулирования, мы могли бы выделить такие комплексные «отрасли» права, как, например, образовательное право, научное право, спортивное право, или даже футбольное или хоккейное право. Представляется, что выстраиваемая данным образом совокупность не обнаруживает признаков системы, а значит, основа для данной классификации не верна, и отсутствие научного значения данной «систематизации» очевидно. Сказанное все же не означает, что для конкретных практических целей, например для систематизации законодательства, для разработки планов обучения юриспруденции, иных потребностей мы не можем распределять нормы исходя из необходимости с большей или меньшей точностью определения того их круга, который может относиться к той или иной сфере
человеческой деятельности (предпринимательство, наука, спорт и т.д.), к той или иной отрасли экономики (транспорт, связь, промышленность и т.д.). Но при этом каждая норма из собранных нами таким образом норм будет иметь только одно место в системе права, хотя она и может оказаться одновременно во многих сформированных нами таким образом совокупностях. Поэтому именовать такие совокупности отраслями, равно как и иными другими структурными элементами системы права, не следует.
Необходимо дать оценку применяемому рядом авторов термину «информационное право», с теми или иными оговорками обозначающее в литературе совокупность правовых норм, регулирующих общественные отношения, складывающиеся по поводу информации. Выше уже говорилось о широте и многообразии таких отношений в современном обществе. Это и отношения, возникающие при осуществлении деятельности в области массовой информации, и отношения по оказанию услуг по сбору и анализу информации в маркетинговых целях, и отношения по представлению информации в форме произведений науки и искусства, и отношения по распространению рекламной информации, и отношения, связанные с предвыборной агитацией. Данный список можно продолжить, так как ни один социальный процесс немыслим без определенной информационной составляющей, без обмена какими-либо сведениями. Следует заметить, что даже сторонники понимания информационного права как отрасли права согласны с тем, что однородность • групп общественных отношений, образующих предметную область информационного права, весьма относительна и объединяет их лишь то, что в
Я7
качестве объекта данных отношений выступает информация. Поэтому правовое регулирование отношений по поводу информации осуществляется нормами, занимающими различное место в системе права, нормами различных отраслей. Термин «информационное право» можно использовать в отношении комплексного законодательства, регулирующего информационные отношения,
но данный термин не обозначает самостоятельную отрасль права.
Вопрос отраслевого деления права является, пожалуй, одним из тех вопросов, по которым разработано впечатляющее многообразие концепций. Вопрос разграничения норм, регулирующих те или иные общественные отношения, и отнесения их к определенным общностям (отраслям) и в современной юриспруденции вызывает острые дискуссии. Прежде всего как центральный и определяющий вопрос рассматривается проблема разграничения частного и публичного права. На весомую значимость и при этом существенную сложность решения данного вопроса указывают почти все исследователи, затрагивающие эту проблему. Безусловно доминирующими в правовой науке на современном этапе являются взгляды о существовании этих принципиально различающихся отраслей, или, как еще их называют, "суперотраслей" в системе права. Но в отношении как самого критерия разграничения, так даже и путей его поиска, такого единства взглядов не существует. Поиск решения данной проблемы продолжается и, в особенности, в трудах ученых-цивилистов. Такой значительный интерес последних к рассматриваемому вопросу объясняется необходимостью определения предметной области права гражданского, которое и есть собственно частное
до
право. При этом даже те авторы, которые не отождествляют частное право с гражданским, признавая, как правило, по крайней мере центральное место гражданского права в частноправовом регулировании, разделяют важность исследования именно признаков частного права, позволяющего отделить его от публичного. Среди исследователей, в разное время затрагивающих обозначенную проблему, следует выделить особо таких выдающихся ученых конца XIX - первой половины XX века, как Л. И. Петражицкий, Г. Ф. Шершеневич, И. А. Покровский, М. М. Агарков, Б. Б. Черепахин. Установившийся в России после октябрьской революции политический режим заставил надолго прекратить гласные разработки по данной проблеме. С переменами в жизни российского общества, с начала 90-х годов XX века, совершенно естественно, научные дискуссии по данной теме возобновляются с выходом работ С. С. Алексеева, В. Ф. Попондопуло, В. В. Ровного, Е. А. Суханова, В. Ф. Яковлева и других авторов. Причина возвращения науки к вопросу о разграничении частного и публичного права заключается не в том, что дуализм права как-то связан с переходом экономических отношений на рыночные принципы, а скорее в том, что для права в любой взятый исторический момент характерно наличие двух принципиально отличающихся начал в регулировании общественных отношений. Конечно, следует согласиться с точкой зрения В.В. Ровного, который говорит о "буржуазном правопорядке" как о периоде высшего расцвета в раздвоении права⁵⁹, так как действительно в данных правопорядках регулирование экономических отношений осуществляется как нормами частного, так и публичного права, а значит и разграничение последних предстает наиболее рельефно. Но при этом даже при почти полном подчинении экономики публично-правовому режиму нельзя говорить об отсутствии в обществе частноправовой сферы. Там, где существует право, оно непременно представляет собой систему, в которой взаимодействует два типа правового воздействия на поведение людей, две самостоятельные отрасли права - частное право и публичное право. На невозможность полного господства какой-либо из данных отраслей, наличия только одного "полюса" в правовом регулировании деятельности социума указывали еще М. М. Агарков и И. А. Покровский.⁶⁰
В первую очередь, различие подходов к проблеме системы права определяет расхождение во взглядах на основной критерий, позволяющий провести какую-либо систематизацию правовых норм. Одни авторы следуют критерию предмета правового регулирования, и тогда основополагающей задачей становится изучение и дифференциация общественных отношений, подвергающихся правовому регулированию (материальный признак). Другие основываются на специфике метода правового регулирования, и тогда внимание концентрируется на особенностях правовых средств и способов, определяющих характер воздействия на общественные отношения (формальный признак). Некоторые исследователи выделяют также особо теорию интереса помимо двух вышеуказанных теорий.⁶¹ Представляется, что критерий интереса, реализуемого в частноправовых или в публично-правовых отношениях, охватывается все же теорией предмета правового регулирования, так как характеризует прежде всего сами регулируемые отношения, а теория интереса находится в русле материальной теории.
Перечисляя сторонников первой точки зрения, следует начать с Ульпиана, известного своим утверждением, приводимым нередко и в современных исследованиях, посвященных проблемам разграничения частного и публичного права: "Публичное право относится к положению Римского государства, частное - к пользе отдельных лиц". К числу сторонников материальных теорий принадлежали такие ученые, как К. Савиньи, Г. Ф. Шершеневич, Д. И. Мейер, К. Д. Кавелин, И. Б. Новицкий. Особое место среди материальных теорий занимает теория JI. И. Петражицкого. М. М. Агарков в целом разделяет идеи JI. И. Петражицкого о разграничении частного и публичного права исходя из связи того или иного права с представлениями об общем благе или с представлением о личной свободе. Предмет регулирования в качестве определяющего критерия разграничения отраслей частного и публичного права рассматривают В. Ф. Попондопуло⁶² и Н. Д. Егоров.⁶³
Теории метода правового регулирования (формальные теории) отличаются весьма богатым разнообразием. Одни их авторы видели основу разделения частного и публичного права в источнике инициативы судебной защиты (Р. Иеринг, А. Тон, С. А. Муромцев)⁶⁴, другие - в зависимости от соотношения статуса субъектов правовых отношений (М. И. Брагинский, А. П. Сергеев)⁶⁵, третьи - в наличии или отсутствия единого центра, определяющего права и обязанности подчиненных правопорядку лиц (И. А. Покровский,
07
"ранний" Л. И. Петражицкий) , четвертые - наличием или отсутствием полярности в соотношении категорий прав и обязанностей, встречается также подход, применяющий в качестве искомого критерия различие функций-
98
организационных либо распределительных.
Неразрешимые трудности, с которыми сталкивались все подобные концепции, вызывают известный "научный пессимизм" во взглядах на перспективы нахождения единственно верного критерия, позволяющего безошибочно разграничить правовые явления по данным отраслям права.⁶⁶Правовая наука, несмотря на неудачи многочисленных попыток найти твердую • почву для деления права на публичное и частное в виде главного критерия такого деления, не прекращала поисков в этом направлении. И. А. Покровский писал: "Юриспруденция инстинктивно чувствует, что в основе нашего различия лежит нечто не случайно-историческое, а глубоко принципиальное; она смутно улавливает глубокую разницу в самом духе права публичного и частного и, несмотря ни на что, продолжает держаться этого деления как
основы своей научной классификации".⁶⁷ Так, В. В. Ровный вслед за Д. Д. Гриммом указывает на иррациональность разделения объективного права на частное и публичное, с которой, по мнению данного ученого, не справилась ни одна научная теория, признавая правомерность такого разделения только для области субъективных прав.⁶⁸ М. М. Агарковым было указано на невозможность распределения институтов объективного права между отраслями публичного и частного права в силу того, что совокупность правоотношений, составляющая юридический институт,⁶⁹ объединяется общим бытовым назначением, общей социальной целью, и признаки, по которым мы объединяем отдельные права и соответствующие им обязанности, лежат совершенно в других плоскостях, чем деление права на публичное и
104
частное. М. М. Агарков также считал, что распределению между частным и публичным правом подлежат лишь субъективные права. Эту точку зрения поддерживает также В. П. Мозолин.⁷⁰ С данной позицией не соглашается Е. А. Суханов, указывая на то, что природа и характер субъективных прав полностью определяется нормами объективного права, где, по мнению уважаемого автора, и следует искать корни дифференциации частного и публичного права, и деление проводить необходимо как на уровне отраслей права (указанный автор не рассматривает частное и публичное право как отрасли права, придерживаясь более традиционной систематизации правового массива на отрасли, разделяя ветвь (выделено мной - В.Н.) частного права на отрасли гражданского, семейного, трудового и международного частного права), так и на уровне отдельных институтов и даже норм объективного права.⁷¹ При этом Е. А.
Суханов в качестве основного критерия деления права рассматривает метод правового регулирования - характер и способы воздействия норм на регулируемые отношения, признавая зависимость их разграничения от самой природы регулируемых отношений.
Не вызывает сомнений, что метод правового регулирования - явление правовое, лежащее в правовой материи. Поэтому метод обеспечивает лишь внутреннее, именно формальное деление норм между двумя основными отраслями, не имеющее в своей основе какое-либо сущностное различие регулируемых данными отраслями общественных отношений. Представляется, что такое догматическое деление, лишенное основы в предметной области правового нормирования, явно не соотносится с той ролью, которая признается в правовой науке за искомым разграничением, за принципиальными различиями частноправового и публично-правового типов социальной регуляции. Как пишет С. С. Алексеев, "деление права на публичное и частное - не просто классификационное подразделение, позволяющее распределить юридические нормы и правоотношения по наиболее крупным рубрикам. Публичное и частное право - качественно разные области правового регулирования, две разные "юридические галактики, или континента".⁷² Право не является самодавлеющей и замкнутой системой явлений, которая живет и изменяется по своим собственным внутренним законам, на систему права
107
воздействует множество факторов. Поэтому Е. А. Суханов указывает на обусловленность основного критерия - метода от самой природы регулируемых отношений. Каким же образом метод обусловлен природой общественных отношений и как объяснить признаваемую большинством исследователей подвижность границ частного и публичного права? И в чем разница в природе регулируемых отношений, обуславливающая различие методов их правового
регулирования?
Если говорить, например, об имущественных отношениях¹⁰⁸ как отношениях, возникающих по поводу имущества, очевидно, что они могут регулироваться как методом, основанном на принципах равенства и автономии воли, децентрализации и диспозитивности, так и методом, основанном на отношениях власти и подчинения, субординации и императивности, как это происходит, например, в сфере налогообложения и бюджетного финансирования. Или, например, среди отношений, связанных с формированием выборных органов государственной власти и местного самоуправления, подчиняющиеся публичному правопорядку, существуют отношения по оказанию платных услуг, связанных с проведением избирательных кампаний кандидатов и избирательных объединений, например, по предоставлению эфирного времени для проведения предвыборной агитации. Отношения по производству рекламы, возникающие между рекламодателем и рекламопроизводителем, основаны на договоре как на гражданско-правовой сделке, а отношения рекламопроизводителя и государственного антимонопольного органа, связанные с осуществлением контроля за соблюдением установленных законом требований к содержанию рекламной информации подчинены императивному методу властных отношений. Неимущественным отношениям также присущи различные способы правового воздействия, на что справедливо указывает М. И. Брагинский.⁷³ Можем ли мы в свете изложенного говорить о неком общем свойстве, однородности группы общественных отношений, определяющих метод их правового регулирования, позволяющих выделять (обособлять) соответствующую группу правовых норм как отрасль права. Представляется, что следует на этот вопрос ответить отрицательно.
Где же искать ту самую "природу" общественных отношений и как выявить такие их особенности и свойства, которые бы определяли сущностные признаки общности правовых норм, регулирующих данные отношения. Право вообще представляет собой средство воздействия на социальные процессы и в этом ему присущи свойства нормативности, общеобязательности. Как было отмечено В. Ф. Яковлевым, эти свойства присущи общеправовому (выделено мной - В. Н.) методу регулирования общественных отношений, то есть методу, присущему праву вообще, общему для всех отраслей права.⁷⁴ Область действия права - сфера тех общественных отношений, значимость которых для жизни и развития общества наиболее высока, в силу чего регулирование этих отношений осуществляется с помощью самого "надежного" регулятора - права, обеспеченного возможностью принуждения. Не всякое отношение становится предметом воздействия правовых норм, но если оно приобретает соответствующую значимость, то появляется общеобязательная норма, направленная на обеспечение необходимого поведения участников такого отношения. Но как само регулируемое отношение влияет на то, получит данная норма частно-правовую или публично-правовую "прописку"? Можно ли позволить себе сделать следующее предположение: характер метода правового воздействия определяется не какими-либо свойствами общественного отношения, а тем, что при определенных исторических условиях данное отношение необходимо регулировать только данным методом? Это означает то, что если общественные отношения не могут оставаться не нормированными, то, подвергаясь такому нормированию, содержание этих отношений определяет и тип правового воздействия на них. Метод правового регулирования предопределяется самой необходимостью правового регулирования соответствующих отношений. Так, можно говорить: 1) об общественных отношениях, регулирование которых должно обеспечивать сохранение за субъектом самостоятельности, автономии воли при вступлении в соответствующие общественные отношения, свободы в определении своего поведения в рамках общественного отношения; 2) общественных отношениях, централизованно регулируемых властными императивными предписаниями государства, предполагающих вовлеченность в них субъектов помимо их воли. При этом первые являются свободными не по своей сути, свобода не вытекает из самих отношений, а является определяющей характеристикой метода, посредством которого и только посредством которого регулирование отношений достигает цели обеспечения жизнеспособности общества в конкретном историческом моменте.⁷⁵ Иными словами, отношения, регулируемые на началах свободы и автономии, попадают в поле действия норм права как отношения, предопределенно на соответствующем этапе развития общества регулируемые именно на данных фундаментальных началах, иное регулирование которых исключало бы адекватность способов правового воздействия его целям. Другие общественные отношения в противовес первым, оказываясь в сфере действия права, предопределенно должны регулироваться иными приемами правового воздействия. Поэтому метод правового регулирования - объективная категория, его "выбор" не зависит от воли законодателя. То или иное общественное отношение в тех или иных условиях должно регулироваться правом именно либо на началах свободы и автономии либо на началах власти и подчинения. В этом и проявляется объективный характер системы права. Общественное отношение оказывается в сфере воздействия либо частного, либо публичного права в силу объективной обусловленности метода правового воздействия.
Следует сказать, что позитивистскому подходу в этой связи более близка точка зрения, изложенная Б. Б. Черепахиным в работе "К вопросу о частном и публичном праве", суть которой сводилась к тому, что вопрос определения приемов регулирования тех или иных общественных отношений, то есть выбор либо частноправового либо публично-правового метода правового регулирования таких отношений есть вопрос политический, вопрос выбора со стороны законодателя. Таким образом, материальный критерий, а именно характер регулируемых отношений, существо затрагиваемого данными отношениями интереса, имеет значение на стадии нормотворчества, а дело юристов - разграничивать сферы права публичного и частного сугубо по формальному, догматическому критерию.⁷⁶ Но, как представляется, деятельность законодателя скорее должна обеспечивать отражение в действующем законодательстве тех форм воздействия на общественные отношения, которые в конкретный отрезок истории, исходя из множества факторов, определяющих состояние и структуру общественных отношений, являются эффективными, с помощью которых правовое нормирование достигает своей цели сохранения социума и создания условий для его развития, реализации возможностей и удовлетворения потребностей людей. «Законодатель не создает, а лишь ищет наилучший в данной исторической обстановке способ воздействия на общественные отношения. Этот процесс не имеет ничего общего с выбором законодателем одного из нескольких априорных методов регулирования. Методы воздействия на общественные отношения, которыми располагает та или иная система права, отражают объективные закономерности общественных отношений и потому сами в своей основе объективны. Свобода выбора метода зависит лишь от степени познания и использования этих закономерностей».⁷⁷ Действительно, источником права (и частного, и публичного), как отмечает В. Ф. Попондопуло, является совокупность социально-экономических факторов, определяющих правовое регулирование общественных отношений, и "проблема соответствия субъективного (управляющего) воздействия на общество объективным факторам его развития является одной из основных теоретических и практических проблем человеческого общежития".⁷⁸ О. С. Иоффе отмечает влияние на общество множества факторов, а степень влияния какого-либо из них на общественные процессы зависит от того, что необходимо обществу при возникших материальных условиях и в каких пределах эти условия допускают активную роль других факторов. Это относится и к активной роли права.⁷⁹Объективными законами развития общества объясняется свойственное современности усиление публично-правовых начал в регулировании новых, ранее не охваченных публичным правом областях деятельности. Так, детальное регулирование отношений по поводу распространения рекламы путем установления публично-правовых запретов включать в содержание рекламы ту или иную информацию обусловлено интенсивностью рекламирования продуктов потребления, обострением конкуренции на товарных рынках. Примером проникновения публично-правового регулирования в сферу, исконно нормируемую частным правом, является возложение на граждан и юридических лиц обязанностей по страхованию, например, ответственности за вред, причиненный автотранспортным средством.⁸⁰ В свою очередь и частноправовой метод начинает применяться в новых сферах деятельности, ранее регулируемых только публичным правом. Так, реализация отдельных государственных функций осуществляется нередко путем создания субъектов частного права - государственных унитарных предприятий, государственных корпораций. Как было отмечено И. А. Покровским, как частноправовой, так и публично-правовой приемы правового регулирования теоретически применимы ко всякой области общественных отношений, "какой именно из них будет применен в том или другом случае в данном конкретном историческом обществе, - это зависит от всей совокупности жизненных условий".⁸¹ При этом, как указывали О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородский, при данных конкретных исторических условиях один и тот же предмет не может регулироваться при помощи различных юридических методов.⁸²
Именно по причине объективности, нерукотворности метода правового регулирования, адекватного для надлежащего правового регулирования отношений в той или иной области человеческой деятельности, стремление привнести в ту или иную область несвойственные ей методы правового воздействия всегда либо заканчивается неудачей либо приводит к тому, что данные общественные отношения перестают существовать.⁸³ Если же метод избран правильно, то он способствует достижению целей правового регулирования.⁸⁴
Сказанное не означает, что те или иные отношения всегда находятся либо
в сфере воздействия частноправовых либо публично-правовых норм. Как
может отпадать либо возникать сама необходимость воздействия права на те
или иные области человеческой деятельности, так же могут изменяться приемы
такого воздействия. Мысли об изменчивости границ частного и публичного
121
права были высказаны еще в позапрошлом веке в трудах И. А. Покровского.
Позднее М. М. Агарков также отмечал подвижность границ публичного и
частного права, говоря о зависимости соотношения частного и публичного
122
права от "хозяйственных условий и социальной психологии эпохи". Б. Б. Черепахин указывал на изменчивость конкретного содержания права, выливающегося в зависимости от поступательного развития экономики в
123
форму, характерную либо для частного либо для публичного права. Тезис об
исторической изменчивости границ частного и публичного права находит поддержку у современных исследователей.⁸⁵
К отрасли частного права следует относить нормы, регулирующие общественные отношения на началах децентрализации, свободы и автономии (частноправовой метод), к отрасли публичного — нормы, использующие метод централизации, власти и подчинения (публично-правовой метод). Дифференциация частноправового и публично-правового метода регулирования является единственной логически безупречной классификацией средств и приемов регулирования общественных отношений, имеющей в своей основе разделение противоположных категорий: свободы и подчинения, координации и субординации, децентрализации и централизации, диспозитивности и императивности. Наукой не предложено какой-либо иной столь же основательной классификации методов правового регулирования. Отличия же рассматриваемых нами противоположных методов очевидны и обнаруживались не смеющей использовать термин «частное право» советской правовой наукой как различия гражданско-правового и административно- правового методов. Даже в первой за советский период истории России дискуссии о системе права, проходившей в 1938-1941 годах, отвергнувшей деление права на частное и публичное, но признавшей при этом все же значение метода для разграничения отраслей права, анализ значения метода ограничился рассмотрением его особенностей как раз в отношении ■ гражданского и административного права.⁸⁶
Подводя итог изложенному выше, можно сделать вывод, что система права состоит из двух отраслей - права частного и права публичного, критерием разграничения которых является метод правового регулирования. Роль предмета правового регулирования в данной дифференциации выражается в том, что в определенных исторических условиях предмет - общественное
отношение необходимо регулировать одним из методов: частноправовым или публично-правовым.⁸⁷ При этом рассматриваемая проблема требует осмысления также с позиций общей теории права, изучающей проблемы правового генезиса. Так, И. А. Покровский высказывал предположение о том, уже при самом зарождении правопорядка вообще ему свойственны оба приема правового регулирования.⁸⁸
Зарождаясь вместе с предпринимательскими отношениями, отношения по распространению рекламной информации приобретают свойства значимости для товарного оборота. Все участники оборота заинтересованы в защите от заблуждений, в которые в силу своей природы способна вводить реклама, в получении достоверной информации, в нормировании сравнений, приводимых в рекламе, в правовой охране деловой репутации и предотвращении необоснованной дискредитации товаров конкурентов, пресечении распространения рекламы, способной нанести вред здоровью, чести и достоинству граждан. Представляется неверным подход к правовой природе рекламных отношений, выраженный в пункте 2 Постановления
ро
Конституционного Суда РФ от 04 марта 1997 г. № 4-п (далее - Постановление от 04.03.1997), где говорится, что отношения, возникающие в процессе производства, размещения и распространения рекламы как основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников являются гражданско-правовыми. Однако отношения по поводу рекламы далеко не всегда основаны на указанных началах. Целями Федерального закона «О рекламе» в соответствии с его статьей 1 являются развитие рынков товаров, работ и услуг на основе соблюдения принципов добросовестной конкуренции, обеспечение единства экономического пространства, реализация права потребителей на получение добросовестной и достоверной рекламы, предупреждение нарушения законодательства о рекламе, пресечение фактов ненадлежащей рекламы. Очевидно, что реализация указанных целей осуществима при условии установления требований к содержанию рекламы, создания централизованного контроля за соблюдением этих требований, вмешательства в сферу рекламных отношений публичных институтов - специально уполномоченных государственных органов, в компетенцию которых входит контроль за соблюдением требований к рекламе. В Российской Федерации в настоящее время таким органом является
129
Федеральная антимонопольная служба. Отношения, возникающие в связи с осуществлением такого контроля, основаны на субординации, характеризуются неравенством субъектов. За нарушение норм законодательства о рекламе в ст. 14.3 Кодекса РФ об административных правонарушениях⁸⁹ предусмотрена публично-правовая ответственность. Как отмечает М. Ю. Челышев, приводя в качестве примера Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением законодательства о рекламе, подготовленный Президиумом ВАС
1 Ч 1
РФ , где из двадцати двух описываемых дел девятнадцать - с участием антимонопольного органа, основная масса судебных споров связана с выявлением в рекламе нарушений предъявляемых к ней требований, защитой
149
интересов неопределенного круга потребителей рекламы.
Таким образом, в процессе осуществления рекламной деятельности возникают как отношения, являющиеся объектом регулирования нормами частного права, так и отношения, регулируемыми нормами права публичного. Законодательство России о рекламе включает положения, устанавливающие как частноправовые, так и публично-правовые нормы. Эта точка зрения,
1 "Я "Я
разделяемая многими специалистами, нашла поддержку также в Особом мнении судьи Конституционного Суда РФ В. Д. Зорькина к Постановлению от 04.03.1997.⁹⁰
Как следует из ст. 4 Закона о рекламе 2006 г., законодатель относит к законодательству о рекламе только сам Закон. Нормы иных федеральных законов в части, относящейся к регулированию рекламной деятельности, должны соответствовать положениям Закона о рекламе. Такие законы при этом не входят составной частью в законодательство о рекламе. Следует ожидать, что в дальнейшем новые законоположения, регламентирующие рекламную деятельность, будут приниматься законодателем как изменения и дополнения непосредственно в Закон о рекламе, а не в составе иных законодательных актов. Это, бесспорно, более удобно как для правоприменителя, осуществляющего контроль за соблюдением законодательства о рекламе, так и для субъектов отношений в области рекламы, но может привести к постоянному увеличению объема самого Закона в связи с необходимостью дополнять его по мере детализации правового нормирования новых областей предпринимательства.
Закон 1995 г. устанавливал, что отношения в области рекламы могут регулироваться не только данным законом, но и иными федеральными законами. Нормы о рекламе были включены в ряд законов, регулирующих отдельные отношения в сфере предпринимательской деятельности, например в Федеральный закон от 22 ноября 1995 г. № 171-ФЗ «О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции»,⁹¹ Федеральный закон от 22 апреля 1996 г.
№ 39-Ф3 «О рынке ценных бумаг»,⁹² Федеральный закон от 22 июня 1998 г.
137
№ 86-ФЗ «О лекарственных средствах» и др. Целью разработки новой редакции Закона являлась в том числе консолидация таких норм в едином
138
законе.
В ст. 4 Закона также установлено, что отношения, возникающие в процессе производства, размещения и распространения рекламы могут регулироваться также принятыми в соответствии с Законом о рекламе иными федеральными законами, нормативными правовыми актами Президента РФ и Правительства РФ. Так, Правительство РФ Постановлением от 17 августа 2006 г. № 508 утвердило Правила рассмотрения антимонопольным органом дел, возбужденных по признакам нарушения законодательства Российской Федерации о рекламе.⁹³
Закон о рекламе не предусматривает возможность издания субъектами Российской Федерации законов и иных нормативных актов по вопросам, урегулированным этим законом.
Нормы, устанавливающие требования к содержанию рекламной информации, вводящие ограничения, касающиеся условий, средств и способов производства, размещения и распространения рекламы, иные ограничения права субъекта свободно получать, передавать, производить и распространять рекламную информацию, должны приниматься федеральным законом. Мера таких ограничений установлена пунктом 3 статьи 55 Конституции Российской
Федерации. Следует отметить, что как до принятия Закона 1995 г., так и в период его действия ряд норм, ограничивающих право на рекламу, были включены в нормативные правовые акты меньшей юридической силы. В частности были приняты Указы Президента РФ от 10 июня 1994 г. № 1183 «О защите потребителей от недобросовестной рекламы»,⁹⁴ от 11 июня 1994 г. № 1233 «О защите интересов инвесторов»,⁹⁵ от 17 февраля 1995 г. № 161 «О гарантиях прав граждан на охрану здоровья при распространении рекламы».⁹⁶Принятие указанных актов было необходимо для регулирования только начинающих развиваться рекламных отношений в условиях отсутствия на тот момент какой-либо законодательной базы в данной сфере. Большая часть содержащихся в данных указах норм была направлена на защиту граждан от недобросовестной рекламы ценных бумаг и услуг, связанных с привлечением денежных средств.
Правительством РФ также были приняты акты, устанавливающие требования к рекламе, не предусмотренные законом. Так, пункт 16 Постановления Правительства РФ от 21 декабря 2000 г. № 988 «О государственной регистрации новых пищевых продуктов, материалов и изделий»⁹⁷ обязывал изготовителя (поставщика, продавца) продукции, подлежащей государственной регистрации указывать в рекламе данные о номере и дате выдачи регистрационного свидетельства; пункт 13 Постановления Правительства РФ от 4 апреля 2001 г. № 262 «О государственной регистрации отдельных видов продукции, представляющих потенциальную опасность для человека, а также отдельных видов продукции, впервые ввозимых на территорию РФ», вводил аналогичное правило в отношении некоторых других видов продукции. Закономерно, что после вступления в силу Закона о рекламе 2006 г. данные положения были
исключены из указанных нормативных актов.⁹⁸
В завершении следует перечислить сделанные выводы:

• 
  Система права представляет собой объективное явление и состоит из двух отраслей - права частного и права публичного, критерием разграничения которых является метод правового регулирования. Один и тот же вид общественных отношений не может регулироваться одновременно частноправовым и публично-правовым методом. Но в различных исторических условиях одни и те же общественные отношения могут регулироваться при помощи различных юридических методов. Поэтому границы частного и публичного права не постоянны.
  
• 
  Термин «информационное право» можно использовать в отношении комплексного законодательства, регулирующего информационные отношения, данный термин не обозначает самостоятельную отрасль права.
  

- Отношения, возникающие в процессе производства, размещения и распространения рекламы, являются объектом регулирования как норм частного, так и публичного права. Законодательство России о рекламе носит комплексный характер, включая в себя положения, устанавливающие как частноправовые, так и публично-правовые нормы.

• 
  Нормы, устанавливающие требования к содержанию рекламной информации, вводящие ограничения, касающиеся условий, средств и способов производства, размещения и распространения рекламы, иные ограничения права субъекта свободно получать, передавать, производить и распространять рекламную информацию, должны приниматься федеральным законом. Не должны применяться как противоречащие Конституции РФ подзаконные акты, вводящие такие ограничения.
  

Глава II. Договорные обязательства в сфере рекламной деятельности
§ 1. Проблемы классификации обязательств
Частноправовое регулирование направлено на обеспечение баланса интересов субъектов рекламной деятельности - участников гражданско- правовых обязательственных правоотношений по изготовлению и размещению рекламы. Возникающие в сфере рекламы обязательства должны быть классифицированы для определения опосредующих их норм права. Любая классификация представляет собой разграничение разнородных явлений и объединение однородных и каждый из выявленных уровней однородности объектов соответствует определенному уровню познания этих объектов.⁹⁹Несмотря на то, что проблема классификации обязательств является объектом внимания цивилистов в течение продолжительного времени, до настоящего времени нельзя говорить о наличии какой-либо общей, разделяемой большинством специалистов позиции в отношении признаков обязательств, позволяющих осуществить такую классификацию. Ни одна из предлагаемых в разное время классификаций обязательств не носит универсального и всеобъемлющего характера. Примером классификации обязательств по их экономическим признакам является классификация, предложенная С. И. Аскназием,¹⁰⁰ которая, по сути, основывается на делении обязательственных правоотношений в зависимости от удовлетворяемых посредством обязательства экономических интересов сторон. Данная точка зрения нашла свое развитие в трудах многих исследователей, затрагивающих проблемы системы обязательственного права, и направила науку гражданского права к
дальнейшему поиску значимых для права материальных признаков
общественных отношений, определяющих особенности их правового
регулирования. В той или иной аспекте данный экономический признак
использован О. А. Красавчиковым,¹⁰¹ М. И. Брагинским,¹⁰² О. С. Иоффе,¹⁰³ Н. Д.
Егоровым¹⁰⁴, излагающими свои взгляды на систему обязательств. Именно
данное понимание значения экономических признаков представляется
оправданным. Любые признаки общественных отношений могут быть
использованы при классификации опосредующих их обязательств, если они
определяют какие-либо особенности правового регулирования данных
отношений. Поэтому нельзя согласиться с предложениями дифференциации
обязательств по таким экономическим признакам, которые не определяют
правовое нормирование обязательственных отношений. Так, необоснованной
представляется позиция И. А. Танчука, который заявлял о достоинствах
классификации обязательств на основе их разделения по сферам
преимущественного использования, а именно по отраслям экономики.¹⁰⁵
Очевидно, что в каждой из таковых субъекты экономической деятельности
вступают в однородные правовые отношения, равно как и в отдельно взятой
отрасли хозяйствования могут складываться самые разнообразные правовые 1
отношения. М. В. Гордон обоснованно указывал на то, что отрасль экономики не определяет характер тех договорных отношений, которые в ней
154
возникают.
Юридическими признаками, используемыми многими правоведами для
классификации обязательств, являются те или иные особенности их правового нормирования, то есть особенности правовой формы обязательственного отношения. Юридическим признаком является предложенный М. В. Гордоном критерий правового результата, к которому стремятся вступающие в договорное отношение стороны. М. В. Гордон считал, что экономические признаки не могут быть положены в основу классификации обязательственных правоотношений, полагая, что одних и тех же экономических последствий можно достичь в рамках различных правовых отношений. Указанный автор приводил в обоснование данной позиции пример, когда лицо, нуждающееся для удовлетворения своей потребности в определенном имуществе, может удовлетворить данную потребность двумя различными правовыми средствами - приобретя данное имущество в собственность либо получив его во временное пользование.
Но выбор сторонами того или иного правового варианта решения экономической задачи меняет и экономическое содержание отношения. Приобретение вещи в собственность или в пользование - явления различные и с правовой, и с экономической точек зрения.¹⁰⁶ Систематика обязательств исходя из правового результата, на достижение которого направлена воля субъектов, уязвима также ввиду того, что правовой результат обусловлен результатом экономическим, к достижению которого стремятся стороны обязательства.
Подразделение признаков на экономические и юридические представляется не имеющим столь существенного значения и тем более неоправданным видится их противопоставление. Изучая систему обязательств, нельзя не учитывать то, что обязательство - это правоотношение, и как правоотношение оно представляет собой общественное отношение, нормируемое правом, предстающее в единстве и взаимодействии материального содержания и правовой формы, и несущее в себе отпечаток того и другого.¹⁰⁷ В свете этого нельзя исследовать и, в частности, подвергать классификации, такое явление, как обязательство, опираясь на признаки, учитывающие только материальное содержание явления или только его юридическую форму. В критериях, определяющих построение системы обязательств, должны найти свое выражение и форма, и содержание явления. Правовые формы обязательств «коренятся в материальных жизненных